14-летний Франсуа-Поль Журн, «неудобный» подросток с гиперактивностью, попадает в часовую школу Марселя. Его дядя — Мишель Журн, реставратор раритетных часов для музеев и королей — становится проводником в мир механической магии. Здесь, среди шестерёнок Бреге и Жанвье, юноша понимает: часы — это не прибор, а живой организм.
Первая провокация: В 20 лет Журн бросает вызов себе — создаёт карманный турбийон с нуля. Работает по ночам, используя инструменты XVIII века из мастерской дяди. На это уходит 5 лет, но результат шокирует: механизм точнее швейцарских кварцевых часов 1980-х
Основав F.P.Journe в Женеве, Журн делает три революционных шага:
- Девиз «Invenit et Fecit» («Придумал и сделал») — обещание, что каждая деталь создаётся вручную в его мастерской.
- Механизмы из 18-каратного розового золота — единственный бренд в мире, где даже шестерни драгоценные.
- Chronomètre à Résonance 2000 — часы с двумя балансами, синхронизирующимися через резонанс. Идея, которую считали безумием, пока Журн не доказал: они точнее стандартных хронометров на 30%.
Скандальный факт: Первые модели 1999-2004 гг. («латунный период») коллекционеры называют «часами с душой» — из-за ручной гравировки на внутренних деталях, невидимой глазу
Философия
- Ограничение — 900 часов в год (у Patek — 70,000). Каждые 10 часов собирает один мастер, отвечая за модель от начала до конца.
- «Не для всех»: Чтобы купить лимитную серию Vagabondage, нужно уже владеть часами Journe. В 2021 модель FFC для Фрэнсиса Форда Копполы ушла за $4.9 млн на Only Watch.
Цитата Журна: «Я не бизнесмен. Я — художник, который продаёт свои картины»
Почему Chanel купила 20% бренда, но не смогла его изменить
В 2018 году Chanel приобрела долю в компании, но Журн сохранил контроль. Его условие: «Никаких компромиссов в качестве». Даже ремешки шлифуют 7 дней алмазной пастой для «эффекта лунного света».
Культовый конфликт: В 2000-х аукционные цены на ранние модели Journe взлетели на 400%. Журн запретил дилерам продавать часы спекулянтам, заявив: «Мои часы созданы для носки, а не для сейфов»
Наследие: Что останется, когда Журн уйдёт?
Сейчас мастеру 68 лет, но он лично проверяет каждую деталь. В интервью 2023 года он признался: «Мой сын не хочет быть часовщиком. Возможно, бренд умрёт со мной — и это будет честно»